Форум » Дискуссионные статьи » Идеология и современная культура Нью Эйдж как кризис пост-христианской цивилизации - часть 3 » Ответить
Идеология и современная культура Нью Эйдж как кризис пост-христианской цивилизации - часть 3
halina: Симорон Симорон - бытовая магия Нью Эйджа, веселая игра, в которой все призы настоящие. На примере этого течения мы наблюдаем плавный переход от концентрации на сфере духовного (как попытке противовеса материальной цивилизации) и бывшего трендом дауншифтинга к банальному "наколдовыванию" социального успеха, обращение к адепту, который хочет материальных благ и социальных достижений, но не может или не хочет это реализовать привычными методами. В симороне, трансерфинге и прочих подобных направлениях духовная эволюция вытесняется эволюцией социальной или простым обывательским благополучием. Симорон есть простой набор магии "Человек сам кузнец своего счастья", когда адепт играет с мирозданием как с котенком и в процессе игры получает желаемое. Здесь характерно потребительское отношение к миру. Можно привести в пример распространенные сейчас письма "дорогому мирозданию", в которых люди в шутливой форме высказывают свои желания. Обычно человек действительно обозначает самые важные для него вещи и относится к ним более чем серьезно, но правила игры требуют прикрыть их несерьезной, ироничной формой. Легкое отношение к жизни и способность положиться на судьбу или на Бога вовсе не является особенностью Симорона, и даже, как ни странно, имеет корни в христианстве: "Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?" Однако акцент в христианстве стоит на том, что Бог заботится обо всем сотворенном им. О симоронисте заботится не христианский Бог, а Вселенная или Мироздание (проще говоря - уже не единожды упомянутый безличный Абсолют). Если мир в симороне/транссерфинге что-то вроде площадки для игр и творчества - мироздание заботливо, Абсолют чуть ли не услужлив. Предполагается, что за игры с реальностью, за свои бесконечно генерируемые желания-требования, человеку не будет ничего особенно плохого. Мир просто ждет того, когда мы пожелаем жить с ним в гармонии и желать того, что нам предназначено. А предназначено нам, конечно же, все самое лучшее - здоровье, комфорт, самореализация, благосостояние и семейное счастье. Согласно этой вере и не может быть иначе. Мы неоднократно говорили об отличиях веры в личного Бога (иудаизма, христианства и ислама) и в "безличный Абсолют", потому что отличия действительно принципиальны. Например, христианину желать себе (т.е. просить у Бога) джип, квартиру и семейного уюта не то чтобы зазорно, но излишне, так как подобные желания генерируются чувственной/телесной/животной частью личности и отвлекают от главной цели - стяжания благодати. А вот поклоннику Нью Эйджа желать (просить у Абсолюта) того же самого вполне нормально и хорошо (так как он, как правило, лояльно относится к пожеланиям чувственной части личности, а про существование благодати не в курсе даже теоретически). Эта будто бы невинная подмена Бога Абсолютом, открывает перед адептом невиданные возможности, как по переосмыслению массы библейских притч, так и по генерированию материалистических/обывательских желаний. Желать можно практически все что угодно - денег, славы или же домик у моря "с блэкджеком и шлюхами". Ограничений, как правило, только два: этический момент (не поощряются цели, которые досаждают другим, т.е. портят "экологию" мироздания), а также желание должно быть "истинным", то есть именно тем, что и человеку, и Вселенной действительно нужно (здесь есть не случайное совпадение с Истинной Волей А. Кроули). Обратная сторона этой медали - восприятие любых событий как дидактические послания мира (сиречь Бога как Абсолюта) и если с тобой случилось что-то плохое, то сам виноват. А поскольку четких правил поведения и этики, взаимоотношений ни с Богом, ни с людьми, ни с социумом в Нью Эйдже нет, то вина оказывается исключительно непростой загадкой и приводит к бесплодной саморефлексии или бесплодному же чувству вины - вне понимания и принятия правил той самой божественной воли, от которой и зависит награда или наказание человека в структурированных верованиях. Традиционализм как "правое" течение Нью Эйджа На первый взгляд традиционализм не только не находится в русле Нью Эйджа, но и противостоит ему как одной из разрушительных тенденций западного мира. Вместе с тем, традиционализм есть течение вполне современное, имеющее к традициям очень опосредованное отношение и, более того, находящееся целиком в русле постмодернизма и родственное Нью Эйджу. Почти все течения Нью Эйдж предполагают значительную степень личной свободы своих членов и плохо организованы. Традиционализм также совершенно не бросает вызов атомарному обществу, а фактически аккуратно встраивается в него. Интересно в нем, однако то, что он возвращает нас к понятию объективной истины. Основателем учения считается французский мыслитель Рене Генон. Центральными идеями упомянутой традиции являются: 1. Отрицание идей социальной эволюции. Согласно Генону, человечество не развивается, а деградирует. Идеализация т.н. "примордиальной традиции" и связанного с нею своеобразного "золотого века", когда духовный смысл пронизывал все сферы человеческого существования. Тема исторического развития человечества раскрывается с помощью индийского цикла Мантавары, когда изначальная духовность с течением тысячелетий приходит в упадок и в конце Кали-Юги (современного периода) угасает окончательно. 2. Понятие сакрального (противоположность современному и профаническому), роль духовности не как чувственной, а как интеллектуальной идеи. 3. Возврат к вопросу смысла существования человека и человечества и к определяющей (ведущей) роли религии в понимании предназначения. Традиционализм в некотором роде реабилитирует религию, утверждая, что в идеале не религиозные истины должны адаптироваться к требованиям светского общества, а совсем наоборот. Такая постановка вопроса сама по себе есть вызов современным тенденциям и обществу потребления (а следовательно - всему современному экономическому устройству). 4. Идеализация Востока и восточных цивилизаций (в частности индийской, кроме того, другой экзотики, вроде суфийской традиции). Здесь интересно то, что, как мы уже говорили, многое в учении Блаватской было заимствовано Нью Эйджем именно из индийской культуры, а экзотические верования являются основным образовательно-идеологическим кормом последователей направления. 5. Понятие иерархического устройства мира, ценности иерархии, выделения элит как движущей силы общества - в пику современному "демократическому", декларирующему всеобщее равенство мироустройству. Из этого и, частично, предыдущего пункта вытекает принятие кастовой системы (как продолжение ценности иерархии) и идеализация этой системы, наделение ее сакральным смыслом. И несмотря на кажущийся дикий консерватизм (реально существующая кастовая система в Индии является атавизмом), эта идея Генона нам представляется всего лишь оригинальной вариацией ньюэйджевской идеи "духовных уровней". Прежде всего потому, что он делает упор не на наследование ребенком принадлежности к варне родителей (как это происходит в реальности), а на некое "внутреннее соответствие" человека. 6. Провозглашение единой для всех людей истины как цели всякого подлинного познания. Это примечательно на фоне того, что понятие истины сейчас окончательно отторгнуто наукой с одной стороны и совершенно обесценено релятивизмом Нью Эйджа с другой. 7. Возвращение божественному (надчеловеческому) главной роли в системе ценностей и отрицание ценностной модели "светского гуманизма", на которую сейчас опирается западное общество. Человек и его желания, его свобода и творчество не могут быть центром мира или вершиной иерархии ценностей, ибо божественное (надчеловеческое) несравненно важнее. Отсюда следует критика индивидуализма и субъективизма. Теоретически традиционализм довольно далеко отстоит от основной линии Нью Эйдж, иногда конфликтует с последним и враждебен теософии. Однако на практике мы видим несколько иное. Если вернуться к основным положениям теории Блаватской, которые мы перечисляли выше, то можно заметить совпадения в ключевых пунктах. Также как и теософы, традиционалисты опираются на личный эзотерический опыт (что делает бунт против индивидуализма и субъективизма современности как минимум, лишенным смысла). Также они опираются на идею сущностного единства религий, что приводит их к мысли о тождественности символов и побуждает к смелым выводам в этой области: "…во всех случаях, когда мы имеем дело с остатками исчезнувших цивилизаций, невозможно понять их действительное значение иначе, чем через сравнение их с аналогичными элементами живых традиций. И это верно даже по отношению к Средневековью, многие элементы которого полностью потеряли смысл для современного Запада. Только через установление контакта с живыми традициями можно воскресить то, что еще способно возродиться, и это, как мы постоянно подчеркиваем, одна из величайших услуг, которые может оказать Восток Западу" (Р.Генон "Кризис современного мира") Метод откровения (и произвольного толкования оного) также фактически признан в традиционалистской среде, при том что не существует религиозной общины или признанных авторитетов, способных отделить "истинные" откровения от фантазий. О таком важнейшем факторе, как включенность интеллектуального стиля Нью Эйдж в новейшую традицию постмодернизма, было упомянуто вначале. Генон и его последователи точно также, с характерной для постмодернизма вольностью, обращаются с большими отрезками истории разных культур, приводят в пример артефакты разных веков и цивилизаций по всему земному шару, заимствуют идеи из разных религиозных систем с единственной целью - доказать существование Примордиальной Традиции. Разумеется, доказать это невозможно, но можно убедить читателя что его личный эзотерический опыт обязательно должен на эту Традицию указать и явить ее реальность. Если же допустить что изначальная традиция никогда не существовала, либо существовала в совершенно ином виде (как это делают добросовестные историки) - тогда положения становится иллюзорными и бессмысленными. Поразительным образом, реальная историческая картина благословенной древности традиционалистов никогда не интересовала - и в этом патриархатные идеологи родственны экзальтированным "мистическим феминисткам" от неоведьмовства, Викки, которая идеализирует некий "сакральный матриархат" древности. Однако здесь нам хочется сказать и о положительном значении традиционализма, течения живого и интересного. Во-первых, надо отметить попытки сформировать новую ценностную модель идущую не от потребностей чувственной человеческой природы, а от божественного замысла. Во-вторых, очень смелым в рамках Нью Эйджа является утверждение понятия истины, единой для всех людей. В-третьих, четкое разделение человеческого и божественного, с установлением главенства последнего, также характерен разве что для ортодоксальных авраамических религий. Традиционализм идет вразрез с крайним конформизмом Нью Эйджа, добиваясь изменения ценностей с учетом традиций, бросая вызов главенству светского гуманизма и всему обществу, нацеленному на потребление материальных благ и непрерывное повышение "уровня жизни". В этом идеологическом посыле (не в методах!) он стоит, наравне может быть с возрождающейся вновь традиционной (сформированной до XVII века, т.е. до секуляризации Нового времени) астрологией отдельно от всего "левого" Нью Эйджа. Заключение Подведем некоторые итоги воцарения идеологии Нью Эйдж в духовной сфере Запада. Во-первых, ее попытка уравновесить и "исправить" материализм западной цивилизации совершенно провалилась. Само движение из-за своей фрагментарности и конформизма оказалось способным занять почти все постхристианское пространство (что само по себе поражает), но самым видимым его достижением на этом пространстве стало создание насквозь коммерческой "духовно-развлекательной" индустрии. Спрос на духовность действительно был значительным, и это вышло большим боком - у всех значимых учений появлялись лайт-версии, которые, быстро распространяясь, уничтожали саму возможность какого-либо развития и роста. В этом не было бы большой беды (в конце концов, многие религии воспринимаются массами в облегченной форме) если бы не отрицание понятия "истины", ориентация сугубо на внутренний мир индивидуума предопределившие невозможность формирования интеллектуальной/духовной элиты. При ориентации на массового потребителя, данное обстоятельство, понизило планку производимого интеллектуального (не говоря о духовном!) продукта до неприличного. Механизмы этого мы не будем перечислять, просто заметим, что при категорическом отрицании институциональных посредников (в лице религиозных институтов и их служителей, например) в Нью Эйдж допускают и даже приветствуют посредников информационных. Сведения о традиционных религиях и учениях (христианства, каббалы, индуизм) адепт получает в переосмысленном и "адаптированном" виде (в обиходе этот принцип выражается риторическим "Какая разница откуда брать информацию?"). В целом, акцент на доступности духовного (эзотерического) материала вкупе с демонстративным отрицанием истины, обеспечивает новым религиям невиданную широту охвата, но никак не высоту полета. Из мейнстрима течения вымываются фундаментальные вещи в угоду модной общественной практике - например, если понимание важности объективной истины еще как-то проскакивало в сочинениях Блаватской и Рерихов, то уже сейчас в среде Нью Эйдж (за исключением традиционализма) лишь подозрение в "претензиях на истину" воспринимается как тяжкое оскорбление. Если Истины нет, то ее нельзя исказить, а следовательно - и нет разницы в источниках информации, и все мнения одинаково ценны, и все люди одинаково правы. Не в этом ли залог Мировой Гармонии и спокойной жизни в политкорректном обществе? Во-вторых, Нью Эйдж, вместо того чтобы противостоять атомизации общества, напротив, усиливает эту тенденцию, способствует духовной и социальной отчужденности. Группа может держаться за счет преданности учителю (основателю новой традиции) или/и за счет организационно-коммерческой составляющей, когда объединение дает возможность реализоваться амбициозным участникам. Горизонтальные социальные связи крайне слабы, а их функциональность неочевидна, поскольку обсуждая, к примеру, свой персональный опыт, адепт почти гарантированно сталкивается с отсутствием общих критериев и терминологической путаницей. Новая Эра обещала очень много в начале своего появления, но в результате оказалась для Запада теми самыми широкими вратами, что ведут на погибель: истинно ценные религии, сформировавшие культуру и цивилизацию Запада (иудаизм и христианство) были отвергнуты, но взамен не предложено ничего сколько-нибудь существенного. По-прежнему нечего противопоставить прекрасно подготовленным идеологам ислама, кроме устаревших идеалов Просвещения и светской этики (в более современном варианте - т.н. прав человека). Но перед лицом ислама все это выглядит, как минимум, сомнительно, ибо человек, отвергающий Бога как высшую ценность, в этой религии изначально ущербен и не воспринимается как равный. Благодаря экономике и мощной цивилизационной модели, превосходство Запада удерживается, однако в духовном отношении он превращается в банкрота, в языческий (в значении идолопоклонничества) мир, разобщенный и уязвимый. В-третьих, Нью Эйдж совершенно ничего не может противопоставить существующей экономической системе. При всей широте распространения, это идеологическое и духовное течение не производит никаких социально-экономических перемен, а напротив, поощряет интроверсию и социальную пассивность при активном развитии духовно-развлекательной индустрии (несколько более выгодно смотрятся на этом фоне, пожалуй, только неоязычники со своей экологической направленностью). Отдельные экологические движения под влиянием Нью Эйджа стали заложниками всеобщей фрагментарности направления: берутся опекать дельфинов, обезьян, тигров и бездомных кошечек (которых, конечно же, необходимо опекать и защищать), избегая системных действий против нынешней экономической модели, губительной для всей экосистемы планеты. И в этом отношении опять же можно посетовать на отсутствие интеллектуальной/духовной элиты в Нью Эйдже, способной обозначить проблему и выработать общий курс. Проблема в том, что подавляющее большинство адептов направления это городские жители благополучных стран и они крепко завязаны на существующую экономическую модель, обрекающую не только Запад, но и весь мир на дальнейший самоубийственный рост потребительских рынков, где откровения, магические умения и телесные практики продаются не менее бойко, чем игровые приставки и автомобили. Кроме того, среди неупомянутых в данной работе идеологических источников Нью Эйджа необходимо вспомнить следующие: христианство с идеей "педагогической роли мироздания"; левые политические движения, которые дали значимость мнения меньшинства; феминистские и пост-феминистские течения, которые дали идеологию сакрального матариархата, культа сакральности женской природы и женского тела; наркотическая и сексуальная революция хиппи; а также масс-культура с ее требованиями упрощенного материала. В сочетании с уже описанным и давно выстраданным этапом секуляризации сознания в западной культуре, развитием принципов индивидуализма в культуре и постмодернизма в когнитивном стиле эпохи они и подарили нам современный "мир Нью Эйджа", в котором даже ортодоксия становится более поверхностной и суеверной, идя на поводу или оказываясь плотью от плоти толпы в океане импорта религий и глобализации верований. Таким образом, итоги получаются очень неутешительные. У Нью Эйджа не вышло создать на Западе новую жизнеспособную религию, а получилось дать множество маленьких учений и культов, которые не то что ислам, но и, изрядно пострадавшее от предшественников Нью Эйджа, христианство, не рассматривают всерьез ни в интеллектуальном, ни в духовном, ни даже в институциональном плане. Банкротство ключевых идей направления понемногу становится очевидным все большему числу людей, так или иначе причастных к этой мега-религии. Вряд ли имеет смысл ждать какого-либо нового разворота, который шел бы в разрез с уже существующими тенденциями. Нью Эйдж, разумеется, способен существовать еще неограниченно долго - до тех пор, пока не появится внятная альтернатива, зиждущаяся совсем на иных принципах. Нельзя предугадать будет ли это экспансия исламской идеологии или новая реформация в христианстве, или совершенно иное религиозное движение. Второго шанса на неторопливое эволюционное развитие духовной сферы Западу наверняка не представится, а намечающийся крах западной экономической модели, может стать тем самым моментом истины. © Косорукова Ю., Бедненко Г.Б., 2011 Данная статья является авторской. Нелегитимная публикация без согласия авторов запрещена.
Ответов - 0
полная версия страницы